Алекс неожиданно обвила руками его шею и крепко прижалась к нему.
— Сэм считает, что только он один знает, что мне надо и что для меня лучше, — прошептала она. — Но он ошибается. А я считаю, что лучший способ присмотреть за мной, это заняться любовью.
Гордон не верил своим ушам. Окончательно теряя выдержку, он, однако, попытался остановить девушку, предостеречь от безумного поступка.
— Алекс, детка. Ты пойми, что, кроме секса, между нами ничего быть не может. Только секс, и ничего больше. Всегда помни об этом.
У нее потемнели глаза, но она не вздрогнула и не отвела взгляда.
— Да, Гордон, я все понимаю. Не думайте, что я ребенок. И не считайте меня абсолютной дурочкой.
— Отлично, Алекс, но никогда не говори, что любишь меня. Никогда не говори мне этого!
— Гордон, — прошептала она, — замолчите и поцелуйте меня.
Он затаил дыхание и нежно поцеловал ее, затем еще и еще, пока, наконец, с трудом не оторвался от ее губ, ошеломленный, в страхе, что еще мгновение — и только на таких поцелуях он удержаться не сможет. Он страстно желал покрыть поцелуями все ее тело, пить ее маленькими глотками, ощущать ее под собою и… и заняться с ней любовью. Под натиском жгучей страсти благоразумие Гордона отступало, мужское тело — тело опытного самца — брало верх над здравым смыслом.
Гордон разжал руки Алекс и автоматически, не думая, что делает, принялся расстегивать пуговицы на жакете. Мгновенно раздев девушку до пояса, он одним движением руки сдернул с нее бюстгальтер. Ее восхитительные полные груди затрепетали от прикосновения, соски затвердели под его ладонью.
Алекс застонала, и горячий красный туман желания окутал Гордона, окончательно отключив сомнения. Он расстегнул молнию на юбке, и та легко соскользнула вниз по бедрам.
— Перешагни! — хрипло приказал он. Алекс беспрекословно подчинилась и предстала перед ним, ослепительная в своей наготе. Единственный крошечный кусочек белого атласа — трусики — вот и все, что еще оставалось на ней. Гордон подхватил девушку на руки и понес к кровати, так некстати заваленной вещами Мэгги, которые Алекс только что примеряла. Но это ни на секунду не остановило ослепленного страстью Гордона. Одной рукой поддерживая девушку, он сдернул на пол покрывало, а заодно и все, что на нем лежало, и бережно опустил Алекс в холодную бездну чистых кремовых простыней — в мир, в который он погружался раньше много раз. Но еще ни разу с таким трепетом.
Она задохнулась от восторга, когда губы Гордона полностью овладели торчащим соском, а рука сдернула с нее трусики. Алекс невольно вздрогнула, почувствовав между своих ног горячую ладонь Гордона. Он нежно провел пальцами по шелковому бугорку, потом поцеловал его, и девушка слабо застонала от волшебного щемящего ощущения.
— Я сейчас, — неожиданно шепнул Гордон. — Нам нельзя рисковать.
Вернувшись с маленьким пакетиком в руке, он застал Алекс в той же позе, что и оставил минуту назад, — с раздвинутыми ногами, раскинутыми руками и широко раскрытыми глазами. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда она поняла, зачем Гордон выходил.
Ее распростертое тело не выглядело ни распутно, ни похотливо. Продолжать любовную игру у Гордона не хватило сил, и он взял Алекс, не в состоянии больше сдерживать яростное желание. Она слабо вскрикнула, затем прильнула к нему, постанывая, когда он толчками восторженно входил в нее. Восхитительная, нежная, изысканно совершенная, Алекс страстно отзывалась на все его действия. Гордон забыл обо всем на свете, полностью растворившись в удовольствии.
Но внезапно он подумал, что предаваться удовольствию в одиночку — эгоистично. Не животное же он, в конце концов! Алекс заслуживает большего, самого лучшего.
Гордон сдержал свой порыв и принялся ласкать ее, находя самые чувствительные точки, целовал их, стараясь еще сильнее разжечь огонь ответного желания. Результат не заставил себя долго ждать: Алекс громко застонала и впилась ногтями в его спину. Тело изогнулось, губы искали поцелуя. Гордон вошел в нее с большей силой, чувствуя ее всю при каждом движении, не обращая внимания на боль от ее острых ноготков. Впрочем, нет: ему казалось, что даже от этой боли он получает наслаждение. Движения Алекс становились все энергичнее, и Гордон постарался поймать их ритм. Он почувствовал, как у девушки перехватило дыхание, и через мгновение, резко выдохнув, она замерла, в то время, как Гордона, будто в водовороте, быстро закружило и потащило к наивысшей точке наслаждения.
— Господи! — шептал он. — Господи!
Его сердце, бешено колотившееся минуту назад, потихоньку успокаивалось. Алекс, наконец пошевелилась. Гордон с трудом оторвался от нее и направился в ванную. Когда он вернулся, Алекс все еще лежала в постели, завернувшись в простыню, словно стыдясь своей наготы. Она настороженно посмотрела на Гордона.
Он почувствовал, как снова сжимается сердце, и новая волна страсти захватывает его. И, хоть и с опозданием, неведомое ему доселе чувство вины овладело им.
— Иди ко мне, детка, — шепнул он, снова ложась рядом с ней.
Алекс доверчиво положила голову ему на грудь, и неожиданно Гордон почувствовал глубокий покой и умиротворение. Боже, до чего же хорошо, фантастически хорошо! Он полностью расслабился, даже закурить его не тянуло. Все, что ему сейчас хотелось, так это просто лежать рядом с Алекс и крепко держать ее в объятиях, смакуя пережитые ощущения.
Теперь он был абсолютно уверен, что если у нее и был кое-какой любовный опыт, то все ее партнеры — или партнер? — ничтожества в постели, не имеющие никакого представления, как доставить женщине, именно женщине, а не себе, максимальное удовольствие.